- Валерий Петрович, как Вы оцениваете значение прошедшего конгресса?
- Я считаю, что третий конгресс дал очень много для наших народов, прошел достаточно хорошо, очень организовано. В этом большая заслуга хозяев - финнов, которые постарались организовать конгресс так, чтобы он работал максимально эффективно. Соответствовали уровню конгресса престижный дворец "Финляндия". А присутствие президентов Финляндии, Венгрии и Эстонии показывает большой интерес к нашему конгрессу со стороны финно-угорских стран. И то, что были приветствие к участникам конгресса Президента РФ Владимира Путина и достаточно солидная делегация от российских федеральных структур - это тоже показатель значимости форума.
Это означает, что есть внимание к нашим проблемам, нашему движению. Причем, интерес не пустой, потому что дальнейшее участие представителей властных структур показало, - они отдают должное конгрессу и нашим совместным программам. А значит и у конгресса, и у финно-угорских народов есть хорошее будущее.
Первый Всемирный конгресс финно-угорских народов, прошедший в Сыктывкаре в 1992 году, был в большей степени эмоциональным. Как говорилось в выступлении венгерской делегации, в первый раз финно-угорские народы за последнюю тысячу лет собрались вместе и посмотрели друг другу в глаза. В России в то время начинались демократические процессы и была определенная эйфория. Казалось, мы все сможем, главное понять, что надо сделать. Сейчас эйфория от демократии уходит и жизнь показывает, что нужно работать во всех направлениях. Второй конгресс в Будапеште в 1996 году заставил нас более серьезно обратиться к целям, которые были поставлены на первом форуме финно-угров. Были определены уже более конкретные задачи с учетом имеющегося к тому времени опыта работы и возможности наших стран и регионов.
И как раз третий конгресс должен был дать ответ на вопрос, насколько мы способны реализовывать поставленные цели и задачи? И насколько можем рассчитывать, на какую-то внешнюю помощь, поддержку? Третий конгресс ответил на эти вопросы, потому что в выступлениях делегатов и наблюдателей была не просто критика. На конгрессе в Хельсинки возникла масса новых предложений, которые нужны финно-угорским народам и ставят в конкретную плоскость многие новые направления работы.
В частности, на первом и во втором конгрессе участвовали парламентарии разных стран. Поэтому сейчас было предложено организовать круглый стол парламентариев, чтобы мы могли поделиться опытом работы над законодательством, использовать международный опыт. На конгрессе тут же было получено согласие на это. Возникло еще одно интересное предложение. Нам очень много дало международное десятилетие коренных народов мира, но оно завершится через четыре года. Поэтому нам кажется интересным организовать в своих странах десятилетие финно-угорских народов. И если мы выйдем на международную программу, то нам будет проще контактировать и будет проще рассчитывать на помощь и поддержку в реализации конкретных мероприятий. Вот только два примера положительных результатов этого конгресса.
- Вы говорите об интересе со стороны официальных структур, а как Вы оцениваете политику российского правительства по отношению к финно-угорским народам, изменилась ли она за прошедшее время?
- В России проживает, как сказал в своем выступлении министр по делам федерации, национальной и миграционной политики РФ Александр Блохин, около 170 народов. Из них - семнадцать финно-угорских. И если говорить о российской политике в отношении финно-угорских народов, то она пусть не так быстро, но меняется. К сожалению, мы не смогли за восемь лет добиться принятия целевой федеральной программы развития финно-угорских народов. Министр и сейчас не обещал, что она будет принята. Но я все-таки надеюсь на это. Хотя сегодня в России из существующих двухсот программ хотят оставить около семидесяти. В этих условиях "протащить" новые программы очень сложно. Но тем не менее мы не перестаем говорить о нашей программе, надеемся, что все таки она пройдет.
Участие официальной делегации Российской Федерации в работе конгресса - уже показатель, что, по крайней мере, сейчас федеральные структуры стали прислушиваться к нашим проблемам. Я надеюсь, что это поможет нам работать с этими министерствами, особенно культуры, образования, потому что проблемы, которые затрагивались на конгрессе, в большей части гуманитарные. Это вопросы языка, культуры, образования, традиционного природопользования. Так что изменения к лучшему есть.
- Валерий Петрович, а каковы перспективы развития самого финно-угорского сообщества, сотрудничества между странами, регионами?
- Из уст президентов прозвучала достаточно высокая оценка первого - сыктывкарского - конгресса. Говорилось, что он дал толчок к непосредственному взаимодействию народов, возможность на другом уровне подойти к межгосударственным, межрегиональным контактам. И не только сотрудничества с финно-угорскими государствами, потому что потом это было распространено на другие страны. Это признают все и финны, и венгры, и эстонцы. И за это они конгрессу говорят "спасибо".
Так что все в наших руках. Просто нужно максимально использовать дополнительный канал упрочения контактов, используя сотрудничество между финно-угорскими народами. Это только начало - дверь приоткрылась, а в дверь нужно еще войти и не просто войти, а сказать нужные слова, добиться понимания.
- Каким Вы видите место Коми в общности финно-угорских народов, что в республике делается для коренного народа?
- По законодательной базе ни в одном регионе России не сделано столько, сколько в Коми. Нам бы хотелось, чтобы это было обычное явление для всех регионов. И проще было бы работать с российской законодательной базой.
Мы никогда не пытались как-то приватизировать эти возможности, которые существуют у коми, отодвинуть в сторону другие народы. Масса возможностей была, чтобы Коми стала молодежным или каким-либо другим центром финно-угорского мира. Но политика тех людей, которые участвуют от коми в этом движении, подразумевает, что все регионы должны быть сопричастны к работе не только в качестве исполнителей, но и в качестве ответственных. И мы не перетягивали одеяло на себя, но тем не менее мы не хотели быть пассивными участниками процесса.
Я думаю, что и впредь мы будем проводить такую же политику, ведь на конгрессе неоднократно звучали слова благодарности Коми за тот первый конгресс, за начало многих финно-угорских дел.
- Ожидаются ли какие-либо изменения в структуре органов финно-угорского движения, методах работы?
- Я думаю, что нет. В Консультативный комитет входят представители всех народов, участвующих в движении. Представители многих международных организаций, чиновники ООН говорят, что это очень интересная форма работы. У нас в Консультативном комитете пятнадцатимиллионные венгры имеют один голос, так же как и ижора, которых всего сто с лишним человек.
Причем, основной принцип работы - консенсус, а не большинство при голосовании. По организационным моментам, да, мы можем проголосовать, и выйти на принципиальное решение. Если бы на конгрессе при принятии резолюции хоть одна делегация встала и сказала, что у них есть возражения, нам бы надо было работать дальше. Но все понимали, что мы можем быть разными, у нас разные взгляды и какой-то компромиссный документ должен был появиться.
Эти принципы многим нравятся. Хотя многие говорят, что это слишком демократично, это трудно реализуемо. Но к этому надо стремиться. А мы начали с этого работать и стараемся поддерживать такую форму. И пока у нас нет необходимости менять эти принципы.
Беседовал
Захар ВОЛОКИТИН
"Комиинформ".