Спустя 13 лет в Сыктывкаре возродился фестиваль балетного искусства "Зарни джыджъяс". В фестивале, который в последний раз проводился в 1990-е годы прошлого века и вызывал огромный интерес зрителей и критиков, принимают участие коллективы из Финляндии и Литвы, солисты из Москвы и Башкортостана, а также артисты из финно-угорских республик: Коми, Удмуртии, Марий Эл и Мордовии.

В интервью "Комиинформу" известный балетный критик, член Международного Союза музыкальных деятелей, Союза театральный деятелей России, Российской хореографической ассоциации, Международного Совета танца (ЮНЕСКО) Александр Максов поделился впечатлением о фестивале и артистах.

О фестивале "Зарни джыджъяс"

В Сыктывкаре я впервые, поэтому сравнивать первый фестиваль с нынешним не могу - я только могу судить о том, что вижу сегодня. То, что театр в своей непростой жизни берет на себя проведение такого фестиваля, говорит о том, что в театре работают энтузиасты, которые не просто отрабатывают свою не очень большую зарплату, а еще и ставят перед собой высокие цели. И это, конечно, должно быть очень высоко оценено.

Сейчас фестивали – очень модные и распространенные проекты, и каждый театр считает своим долгом провести тот или иной фестиваль. Это такое напряжение сил, которого театр мог бы избежать: жили бы себе спокойно и, так сказать, не мучились. Фестиваль – это всегда дополнительные проблемы в театре. Провести даже не такой большой фестиваль в течение недели – это всегда сложно, потому что возникает миллион всяких организационных проблем: встреча гостей в аэропорту, их перевозка и размещение в хорошей гостинице. И не только театр в этом смысле создает атмосферу. Чтобы провести фестиваль, должен быть задействован и сам город. Чтобы на улицах присутствовала фестивальная символика: баннеры, знамена с символом театра, афиши. Я этого, честно говоря, пока не увидел. Хорошо было бы снять телепрограммы в формате дневников фестиваля, подготовить сувенирную фестивальную продукцию, которая может быть использована для привлечения зрителя и поднятия интереса к театральному искусству.

А когда мы просто смотрим спектакль пусть и с хорошими исполнителями, которые пришли, станцевали и ушли, этого мало. Ну, в общем-то, это не совсем та задача, которую фестиваль преследует. А то, что ваш театр взялся за фестиваль – это дорогого стоит.

О фестивальной афише

Замечательно то, что театр сохраняет традицию проведения премьерного спектакля в дни фестиваля. Это серьезная заявка. В этот раз "Барышня-крестьянка" стала открытием фестиваля. Это мировая премьера, национальный балет местного композитора (Михаила Герцмана – прим.ред.) - это достойное название, это Пушкин. А также это совместное творчество театра и приглашенного ленинградского балетмейстера Большаковой. Все звучит очень достойно и корректно. Спектакль получился, и его можно внести в актив театра.

В фестивальной программе - высшая отечественная классика - "Лебединое озеро". Также в афише - балеты "Жизель", "Щелкунчик", который, кстати, тоже эксклюзив театра. Гала-концерт собирает исполнителей финно-угорского сообщества, в том числе и приглашенных из Финляндии.

О театре

Он выживает. Балет – это такой вид искусства, который требует колоссальных затрат для того, чтобы спектакль шел так, как он должен идти. Не два-три человека ставили лебедей, а чтобы это было 24 лебедя, как это и должно быть. Но не только в деньгах дело - дело в кадрах. А чтобы они были, должно быть хореографическое училище, которое их кует и взращивает.

В тех регионах, где главы, министры культуры или председатели Госсоветов понимают, что музыкальный театр для республики нужен не просто для того, чтобы быть, поддержка театрального искусства ведется на высшем уровне. Одно дело, когда люди выживают и изо всех жил тянут свое театральное существование, другое дело, когда театр живет комфортно. Я не говорю, что он должен купаться в деньгах, но, тем не менее, там, где власть это понимает и на театр обращает внимание, помогает создать попечительские советы, - там театры имеют возможность жить и выполнять свою миссию. Но если мы вместо театра видим зал с протертыми стульями, обшарпанными стенами и занавесом, который по ниточкам разваливается, какое впечатление сложится у зрителя, который хочет прийти и попасть в сказку?

Я не знаю, какие тут возможности сцены. Я видел, что световое оборудование достаточно неплохое, есть софиты и прожектора. Другое дело, что их, может быть, используют не совсем так, о чем я говорил режиссеру. Вообще, поскольку балет 19 века всегда связан с каким-то волшебством, машинерией, то в театре должен быть люк, куда можно Жизели уходить. Но в "Жизели" этого эффекта не было.

О балетной труппе Сыктывкара

Состав труппы, как мне показалось, находится на грани возможного. К этому привели причины, о которых я говорил ранее. Труппа не укомплектована полностью: музыкальный театр должен иметь 65 артистов, значит, на сцене должно быть 24 лебедя, если это "Баядерка" - 32 тени. Иначе это уже не спектакль, а какой-то "дайджест". Здесь проблема эта есть.

Если мы говорим о качестве артистов, то тут требуется учитывать физические данные. Но поскольку я понимаю, выбор здесь невелик, приходится довольствоваться тем, что есть. Есть телесные балерины, которых довольно много, так сказать, в объемах. Такие же и мужчины. Хотя они все высокого роста и вроде фактурные, но, с точки зрения балетной сцены, конечно, им еще есть над чем работать.

Я стараюсь, чтобы моя критика не была убийственной. Я понимаю, что я не могу говорить о том, что все балерины должны быть с длинными руками и красивыми стопами, потому что их нет, их нельзя создать. Над этим надо либо работать, либо иметь возможности, чтобы привлекать балерин из других регионов.

О "Жизели": сцена охоты

Вы представляете себе, что такое средневековая охота Герцога? Это роскошный выезд всех придворных, дамы в шикарных платьях, расшитых золотом и сверкающих бриллиантами, пажи с горнами, охотники. В вашем театре, конечно, такую масштабную сцену сделать не получилось.

Мы видим лишь, что выходят четыре женщины с веерами без сопровождения кавалеров, Батильда и Герцог. У меня сразу возникает чувство неудовлетворенности, потому что это не охота, это непонятно какой дамский пикничок. А почему? Не потому что плохой постановщик, а потому что просто нет людей, которые могли бы эту массовость создать.

О работе оркестра

Явно, что в оркестре не хватает людей и хороших инструментов. К сожалению, нет арфы, ее заменяет электросинтезатор. Это говорит или о том, что театр не может купить инструмент, или о невозможности пригласить музыканта из другого театра, чтобы партитура балета или оперы была сыграна так, как она написана. И не надо было заменять один инструмент другим. Замена не совсем, так сказать, адекватная.

О сыктывкарской публике

Театр полон, это меня порадовало. Восприятие публики вполне адекватно. Если на сцене спектакль понятный, с классическим сюжетом и вечными ценностями, которые осмысливаются, – то до публики это всегда доходит. Там, где весело, она улыбается, а там, где грустно, если не плачет, то, по крайней мере, сопереживает. Живая реакция была на "Барышне-крестьянке", а на "Лебедином озере", может быть, наивна. Например, в Москве снобы считают, что когда во время танца маленьких лебедей или когда балерина делает фуэте, зрители в такт начинают хлопать, это дурной тон.

К публике у меня нет никаких претензий. В зале сидят тихо. К сожалению, иногда звенят мобильные телефоны. Ну, это даже в Большом театре бывает.